– Может, перевязать? – жалостливо спросил Эндрю. Чем он собрался перевязывать?

– Спасибо, он меня в таком месте укусил, что особо не перевяжешь, – мрачно заявил Ферран.

Попробовал подняться, но ойкнул и ухватился за правую – ту, что была сверху, – ягодицу.

Надо же. Я думал, что он эту историю выдумал от начала до конца. А поди ж ты, есть на свете справедливость!

В наступившей тишине послышался явственный пилик телефона.

– О, сеть, похоже, появилась! – обрадовался американец, вытаскивая из заднего кармана смартфон.

– Давайте такси вызовем! – оживился Отавиу.

– Куда? – спросила Келли, тоже вытаскивая из кармана телефон.

– Сюда, – не понял сарказма колумбиец.

– Как ты таксисту объяснишь, откуда тебя забрать? – доброжелательно разжевал ему Додсон.

– Спокойно! – объявил я.

Экран моего смартфона засветился. Батарея была заполнена наполовину. Исключительно благодаря бережному отношению. Я периодически проверял телефон на связь. Антенка показала три деления. Это уже уверенный прием.

Я набрал номер своего компаньона по операции. Долгие гудки заставили меня изрядно понервничать, но потом с той стороны на меня обрушился поток эмоций и сознания от Мануэля.

_______________________________

98 - Суринамская фонарница – это такой родственник «американской вонючки» и цикад. Известна под названиями жук-крокодил, жук-арахис, светоноска. Огромная голова представляет собой полый нарост, который используется как резонатор. Насекомые стучат ими по дереву и зовут к себе пару. Поверье про секс как единственный способ выжить после его укуса в Колумбии действительно существует. Фонарница не ядовита, но совсем не прочь попить человеческой кровушки.

Глава 44. Брайан

Я отвечал на сыплющиеся из трубки вопросы. Да, жив. А уж как я рад. Нет, потерпели крушение. Выжили все, кроме пилота. Потом, Мануэль, давай я потом обо всём расскажу. Не было связи. Было бы очень здорово, если бы нас забрали. А то мы тут встретились с одной негостеприимной компанией, не хочется к ним обратно. Потом всё расскажу. Сейчас заберите нас.

Мануэль обещал организовать машину из ближайшего пункта. Подумав, я отправил ему сообщение, чтобы встречу организовал «без помпы». Поскольку среди пассажиров, возможно, есть «впечатлительные личности».

– О чем ты говорил? – спросил Эндрю. Он, похоже, действительно, не знал испанского.

Келли, тем временем, прорычала что-то сквозь зубы и со всей силы швырнула телефон в сторону леса. Темпераментная какая девочка.

– Какие-то неприятности? – обратился к ней американец, не успев дождаться ответа от меня.

– Аккумулятор сел! – возмутилась блондинка.

А вот. Нужно не жалеть денег на долгоиграющие модели. Впрочем, не у всех же есть деньги. И не всем нужен такой аккумулятор, если уж совсем честно.

– Брайан, дай, пожалуйста, позвонить. Я потом заплачу́ – попросила она.

Меня так и подмывало ответить: «Милостыню не беру», но я наступил на горло собственному снобизму. Просто сказал, чтобы не заморачивалась.

Она торопливо тыкала пальцем в сенсорный экран и, казалось, вросла ухом в динамик, в таком напряженном ожидании она слушала гудки. Наконец раздался тихий щелчок, и ей ответил женский голос. Я выдохнул. Даже не заметил, что всё это время я не дышал.

– Рамона, это я, Келли, просто с другого номера, – быстро проговорила она, как я и подозревал, по-испански.

Рамона, кто бы она ни была, обрушила на блондинку целый душ из междометий и эмоций. Примерно, как Мануэль на меня, только раза в два обильнее. Дав собеседнице выговориться, Келли продолжила. Она сообщила, что жива и здорова (тут она, возможно, приврала, но психиатры утверждают, что у шизофреников снижена критичность). Что надеется скоро быть дома. Рамона по ту сторону трубки что-то темпераментно вещала. Келли улыбалась. Мягко, тепло, уютно. Как ни разу не улыбалась мне. Потом сказала, что обязательно свяжется, как доберется до города. Какого-нибудь. И отключилась.

– Спасибо. – Блондинка протянула мне телефон.

И я вдруг осознал, что всё. Что сейчас мы приедем, и она упорхнет к своей Рамоне, и только я ее видел. И неважно, насколько она здорова, я с ней не закончил. У меня на нее планы. Мне совершенно не хочется с нею расставаться. Вот так. Сейчас.

– А как они нас найдут? – спросил Отавиу. Он перешел на родной, видимо, решив не напрягаться, раз уж большинство на нем говорит.

– Мой приятель найдет нас по GPS, – сообщил я по-английски.

Ведь был еще и Эндрю. Нужно уважать попутчиков. По крайней мере, тех, кто достоин уважения.

– А почему тогда нас сразу не спасли? – возмутился Тавиньо, возвращаясь на тот язык, который знали все.

– Связи не было! – ответил хор из трех голосов.

Колумбиец кивнул. И посмурнел.

– А ты свой телефон не забрал? – спросил я у колумбийца, пока блондинка отправилась искать свой «метательный снаряд».

Ему, наверное, тоже хочется рассказать о том, что он выжил.

– Забрал, – буркнул Отавиу. – Только он разряжен.

– Хочешь позвонить? – я протянул свой.

Если отключить функцию автоопределения места, то телефона должно хватить еще надолго.

– Спасибо, я сюрприз сделаю, – всё так же мрачно заявил он.

То ли укус на него так повлиял, то ли не слишком ему будут рады дома…

– Давайте сюда наши лежанки перетащим. Отавиу сможет удобнее устроиться, – предложил американец.

Иногда прямо стукнуть его хочется за сердобольность!

– Нет-нет, – возразил Ферран, предпринимая новую, уже более успешную попытку подняться. Пока на четвереньки. На штанине проступило бурое пятнышко крови. – Давайте пойдем навстречу.

Он поднялся, изображая готовность двигаться навстречу спасителям.

– Сможешь идти? – уточнил Додсон.

– Конечно, – твердо ответил несломленный коварным укусом колумбиец и, прихрамывая, сделал пару неровных шагов. – А то вдруг хозяева поля объявятся.

– И это хорошо, – согласился Эндрю. – Мы же должны заплатить им за ущерб.

– Конечно-конечно, обязательно заплатим. Потом, когда приедем. Приедем и заплатим, – закивал колумбиец.

«Маньяна, транкила!» Между строк читалось: «Раз вы такие благородные, платите. Без меня».

– Я просто боюсь, вдруг эта тварь всё же ядовита, – продолжал он. – Пойдем. Может, на нормальную трассу выйдем. Или до какой-нибудь деревни. А там и попутку поймаем. Нам с Келли в Вилья-де-Лейва нужно, правда? – он посмотрел в сторону блондинки.

Меня передернуло от этого «мы». Это я с Келли – «мы». А ты, коломбиано⁹⁹ черномордый, с ней и рядом не стоял, понял?

Я тоже перевел взгляд на блондинку. Она, как обычно, отмалчивалась. Я вспомнил: она вообще старалась держаться подальше от обсуждений, позволяя мужчинам самим принимать решения. И вмешивалась только тогда, когда это было жизненно необходимо. Очень полезное качество для европейской женщины. Но редкое. Почти ископаемое. Наверное, поэтому у меня и создалось впечатление о ней, как о недалекой блондинке. Будто ей сказать нечего. А она просто не тратит силы на сотрясание воздуха, когда правильные, с ее точки зрения, решения и так примут. И остается, с точки зрения мужчин, такая вся нежная, слабая и беззащитная. И недалекая.

– Мне очень нужно в Вилья-де-Лейва, – подтвердила француженка. – И как можно скорее. А куда нас отвезут?

Это вопрос.

Я открыл карту и запустил определение геолокации. До ближайшего города было километров восемьдесят. Но ближайших городов было три. Вилья-де-Лейва был одним из них, хотя расстояние до него было немногим больше, чем до двух других. Но на автомобиле плюс-минус пять километров – погоды не делает.

– Думаю, что в связи с авиакатастрофой будет расследование, – произнес я вслух. – Поэтому нам пока лучше устроиться в одном городе. Я не возражаю против Вилья-де-Лейва, – и посмотрел на Додсона.

– Я как все! – радостно заулыбался тот. – Даже приятно будет еще какое-то время провести вместе.